Закон бумеранга и ММДМ

«Служенье муз» потребует от Гергиева, Спивакова и Плетнева еще большего мужества, как, впрочем, и суеты

Пока Петербург приходит в себя и подсчитывает точный ущерб от пожара (по другим предварительным версиям следствия – поджога) в декорационном складе Мариинского театра на улице Писарева, Москва переваривает отголоски громких оркестровых конфликтов и готовится к официальному открытию первого полноценного сезона Московского Международного дома музыки на Красных холмах (ММДМ). Потихоньку втягиваются в сезон и столичные оркестры. Несколько вяло, по мнению многих, открыл сезон плетневский РНО («НГ» от 08.09.03), в буквальном и переносном смысле обескровленный борьбой со всесильным Спиваковым. Ниже допустимого в Москве уровня играл Оркестр Павла Когана на благотворительном вечере музыки Евгения Светланова. Чем-то  порадует нас бывший светлановский ГАСО, теперь под управлением Марка Горенштейна?

Прошлый сезон закончился на том, что человеку и музыканту Владимиру Спивакову, не сработавшемуся с Российским национальным оркестром (РНО), но запросто вхожему «во власть», «сверху» спустили новый оркестр, который еще в проекте был назван Российским национальным филармоническим оркестром (РНФО). Естественно, что весь остаток сезона шла громкая война брендов, объявленная дирекцией РНО, возмущенной воровством торговой марки («НГ» от 03.04.03). Поуспокоились на том, что новый проект Спивакова дружно переименовали в Национальный филармонический оркестр (НФО) – как будто простая инверсия способна изменить суть дела.

Далее клубок событий закручивался туже. Как известно, первый камень в фундамент Дома музыки заложили в сентябре 2000 года ни кто иные, как Лужков и Спиваков, и в мае Спиваков получает от мэра должность Президента ММДМ и стопроцентное финансирование от Москвы. Всем становится очевидно, что дни директора Александра Ворошило (знаменитого в прошлом «партийного» баритона, а потом заводчика-колбасника), переброшенного в Красные холмы после не слишком удачного директорства в Большом театре, сочтены. Так и вышло. ММДМ, как и Большой театр, использовал человека, фигурально выражаясь, в качестве прораба на стройке – и привет. Хотя, что греха таить, не соответствовали «одесский имидж», сам склад ума и деловые поступки Александра Степановича требованиям высших музыкально-политических сфер, в которых ему пришлось так недолго вращаться.

Новая администрация ММДМ сразу же пошла на конфликт почти со всеми, кто успел заключить договора с Ворошило – прежде всего с некой продюсерской фирмой «Меридиан», координаты которой полностью совпали с адресом офиса РНО и руководитель которой, Кирилл Тарасевич, является одновременно исполнительным директором Фонда РНО. Суть «меридианского» соглашения, ставшего предметом особых страстей, в том, что Ворошило сдал ММДМ в практически бесплатную аренду никому не известной фирме. Таким образом, ММДМ был бы обязан приоритетно и без всяких отчислений предоставлять свои залы и сотрудников для проведения любых мероприятий «Меридиана» в ущерб себе. Мог ли Спиваков с компанией, да и любой вменяемый человек на его месте смириться с этим? Ведь тогда придется отменять, предположим, заранее запланированный концерт Клаудио Аббадо, потому как «Меридиан» может по договору не позднее, чем за три месяца, затребовать именно это число для какой-нибудь корпоративной вечеринки или концерта. Сейчас дело на мертвой точке, поскольку договор сей нельзя расторгнуть в одностороннем порядке. Наткнувшись на сопротивление «Меридиана», менеджмент ММДМ намерен решать это противоречие в суде. С другой стороны, «Меридиан» успел заключить договоренности со многими, в том числе и европейскими знаменитостями. Как быть с этим? Под угрозой и большое количество предполагавшихся в ММДМ по линии «Меридиана» концертов РНО. Надежда только на добрую волю и компромиссную мудрость. Игра амбиций и самолюбий приведет к новым разрушительным войнам на музыкальных полях сражений.

Но вернемся немного вспять. В июне состоялся конкурс в НФО, и в новый спиваковский оркестр ушла примерно треть состава РНО (остальные – из Мариинки, ГАСО, темиркановского заслуженного коллектива, от Орбеляна и из «Виртуозов» плюс выпускники). История повторяется по спирали. Бумеранг всегда возвращается. Когда-то в начале 90-х Светланов плакал, что от него в создаваемый Плетневым РНО уходят из ГАСО самые лучшие силы (Плетнев действительно собрал сливки со всех оркестров). А сегодня Михаил Васильевич сам оказался в положении, когда чувствуешь себя обворованным.

Первое выступление НФО состоится досрочно, но это вынужденный дебют. 27 сентября ММДМ по плану открывает сезон посвящением Евгению Светланову. Делать этот концерт должен был другой Евгений – Колобов, но судьба судила иное, и теперь свой оркестр представит сам Спиваков. Вторыми дирижерами и репетиторами в НФО приглашены изгнанный из «Геликона» молодой да ранний Теодор Курентзис и работавший в филармонии Владимир Симкин. Главный «гостевой» дирижер – Томас Зандерлинг, сын своего известного отца и сам уроженец России. Также Дом музыки становится репетиционной базой для «Виртуозов Москвы», оркестра «Русская филармония» и принимает в свои объятия Благотворительный фонд Спивакова.

Осознавая высокую конкурентность на столичном концертном рынке, ММДМ не намерен кого-либо повторять и обещает продуманную полижанровую репертуарную политику в каждом из своих трех залов: Большом (1735 мест; есть проект присвоения залу имени Светланова), Камерном (530) и Театральном (500). Из манких имен вполне официально и в самое ближайшее время заявлены Джесси Норман, Кшиштоф Пендерецкий, Андрей Гаврилов, Михаил Плетнев, Владимир Юровский, Борис Эйфман и Михаил Лавровский, Светлана Варгузова и Юрий Веденеев, Илзе Лиепа и Георгий Гаранян. Ведутся переговоры с Аббадо, Питером Донохоу и Лейпцигским Гевандаххауз-оркестром.

Продолжается начатая летом отладка акустики, в которой, по словам Спивакова, совершенно не было отзвука – зато было чувство, словно играешь на бетонных плитах. Вскрылась масса акустических нарушений: под сценой оказалось громадное количество поглощающей звук стекловаты, а под полом – ненужная фанера. Теперь их убрали. Над ближайшими к сцене дверями в фойе установлены специальные звукоотражающие экраны из сибирской лиственницы и, кроме того, для улучшения акустики сверху над сценой будет установлен большой и прозрачный акриловый козырек – все это повысит  так называемую раннюю реверберацию. Появятся подставки для отдельных оркестровых групп, чтобы звук был более однородным. В ходе репетиций выявляется новый принцип рассадки инструментов. Во всяком случае уже 5 сентября на закрытом целевом концерте для Мэрии (когда Спиваков со свойственным ему в таких делах талантом развлекал высоких лиц самыми феерическими «приколами») музыканты впервые по-настоящему услышали друг друга.

Большой зал собирается функционировать до мая, а потом до глубокой осени 2004 года там планируется монтаж самого большого в России по количеству регистров духового органа фирмы Klais. А это опять головная боль для акустики.

**************************************************************************************************

Президентский оркестр

Первый концерт нового коллектива Владимира Спивакова (27 сентября 2003 года)

То, вокруг чего, в прошлом музыкальном сезоне нагнеталось столько противоречивых страстей и интригующих ожиданий, наконец обрело свои реальные очертания. Московский международный дом музыки начал сезон с новым хозяином – Президентом маленькой (а для кого-то и большой) страны под названием ММДМ стал Владимир Спиваков. Новый оркестр, созданный под Спивакова после его драматичного ухода из РНО и называвшийся первоначально Российским национальным филармоническим оркестром (РНФО), обрел в результате войны брендов менее обидное для Михаила Плетнева название – Национальный филармонический оркестр России (НФО). Хотя, на наш взгляд, разницы никакой. В минувшую субботу новая оркестровая армия новоиспеченного музыкального президента впервые вышла в бой, причем, раньше, чем предполагалось. Этот концерт памяти Евгения Светланова должен был дирижировать Евгений Колобов, но судьба решила иначе. Официальный дебют НФО в деле и на публике красиво совпал с официальным открытием первого полноценного мезона ММДМ. И в статусном  отношении это, конечно, одно из главных знаковых событий сезона.

В качестве репетиционной базы большой оркестр Спивакова естественным образом получил Дом музыки, который также стал льготным пристанищем еще для двух симфонических коллективов – малого спиваковского оркестра «Виртуозы Москвы» и для полумифической «Русской Филармонии» Александра Ведерникова. НФО был набран, конечно, в результате вполне официального конкурса, но любопытный психологический штрих – его основу (примерно треть) составили музыканты, перешедшие из РНО от Плетнева (остальные из Мариинки, ГАСО, темиркановского заслуженного коллектива, от Орбеляна и из «Виртуозов» плюс выпускники). Так что игра самолюбий и амбиций завершилась пока победой Владимира Теодоровича, за которым – государство и талант общения. А в целом вся эта история напоминает нам о принципе спирали и о бумеранге, который всегда возвращается. Когда-то в начале 90-х, когда создавался РНО, Светланов плакал, что от него уходят к Плетневу самые лучшие силы. А сегодня Михаил Васильевич сам оказался в положении, когда невольно чувствуешь себя обворованным.

Для события с участием Спивакова (и каким!) достаточно странно, что светский истеблишмент инаугурационного момента не был подкреплен ходя бы минимальным кворумом высочайших випов. Телевизионщики были представлены персонами в диапазоне от Попцова до Флярковского, политики – вторыми лицами, за исключением, пожалуй, Клебанова. Ни Путин, ни Лужков замечены не были, даже министр культуры Швыдкой не пожаловал, прислав своих замов. Будем надеяться, что это досадная случайность.

Музыкальная часть, разворачивавшаяся под портретом Светланова, была выдержана в траурных тонах. Главными темами вечера стали смерть («Песни и пляски смерти» Мусоргского), фатум (Четвертая симфония Чайковского) и страшный суд (Dies Irae из моцартовского Реквиема на бис). Все это было обрамлено тонкой лирической рамкой: в качестве интродукции прозвучала переложенная для оркестра очень красивая Ария Евгения Светланова в рахманиновском духе, а в конце был непривычно консонантный Шнитке с его упоительным Адажио. Да еще «в середине» молодой и свежий по составу Хор Академии имени Свешникова под руководством Виктора Попова в достаточно прохладном стиле (cool) доложил Три русские песни Рахманинова. Солистка «Песен и плясок», воронежская певица Ирина Макарова, знакомая посетителям вокальных конкурсов, Большого театра и Мариинки, демонстрировала богатое природное меццо, присущую ей спокойную уверенность в своих силах и при этом обидное однообразие приемов, красок и штрихов.

Что касается НФО как оркестра, то он безусловно состоялся. Хотя любой оркестровый организм как, впрочем, и родившийся человек, растет и формируется не в одночасье. Любой мертвой воде, как водится, нужна вода живая. Думается, что в дальнейшем Владимир Спиваков найдет к этому средства и подходы более действенные. Возможно, принесут свои плоды и эксперименты по особой рассадке оркестровых групп. А главное на сегодняшний день противоречие – диспропорция между сильной струнной группой (скажем, прекрасное пиццикато и мощный кантиленный смычок в Чайковском) и недостаточно стабильной «медью» (как нарочно, спотыкалась труба, начиная с темы фатума). Так называемая оркестровая вертикаль со всеми ее слоями и пространственной объемностью пока еще не сложилась. Да и акустика Дома музыки пока не способствует идеальной реверберации звука – есть ощущение, что оркестр как бы несколько голый, не возникает полноты послезвучия, той самой «звуковой шапки». И это несмотря на то, что из-под сцены извлечена уже вся стекловата, поглощающая звук (дикая акустическая ошибка проектировщиков), а из-под пола – ненужная фанера. Работа по улучшению акустики ММДМ продолжается.

Владимир Спиваков не был бы Спиваковым без своих красивых жестов на прощание. Но в данном случае жест был сколь уместен, столь и прекрасен. Под занавес маэстро обратился к присутствующим и сообщил, что накануне концерта Юрий Лужков подписал указ о присвоении Большому залу Дома музыки имени Светланова.

Андрей Хрипин